М. Робеспьер. Об отмене смертной казни и другие отрывки его выступлений

Кристина
Ничего не принимайте близко к сердцу. Немногое на свете долго бывает важным.

Приветствую тебя мой, дорогой читатель, на блоге «Жизнь и философия»!

30 мая 1791 года  Максимилиан Робеспьер произнес эпохальную речь "против смертной казни», являющуюся одной из наиболее блестящих речей его и одной из наиболее сильных, которая  когда-либо была произнесена против этого бесчеловечного и позорного наказания.

Вот некоторые отрывки из этой, весьма актуальной сегодня для противников смертной казни, речи Робеспьера, насыщенной историческими аналогиями;  метафора и антитеза из которой лилась, как из рога изобилия :

Вы говорите, что смертная казнь необходима. Если это верно, то почему же многие народы обходились без нее: в силу какой причины эти народы оказывались самыми мудрыми, счастливыми и свободными? Если смертная казнь пригодна для предупреждения крупных преступлений, то последние должны реже всего встречаться у народов, которые признавали и чаще всего применяли ее. Однако мы видим как раз обратное.

* Первейшая обязанность законодателя в том, чтобы развивать и охранять общественные нравы, - источник всякой свободы и всякого общественного счастья; когда же для достижения какой-нибудь специальной цели он отклоняется от этой главной и существенной задачи, то совершает самую грубую и пагубную ошибку. Поэтому законы должны служить народам самыми чистыми образцами справедливости и разумности.

Человек уже не является священным предметом для человека; и получается менее возвышенное понятие об его достоинстве, если общественная власть тешится его жизнью. Мысль об убийстве внушает гораздо меньше ужаса, когда сам закон дает примеры и зрелища этого убийства; отвращение к преступлению уменьшается по мере того, как оно карается другим преступлением. Остерегайтесь смешивать действительность наказаний с излишней их строгостью; одно как раз противоположно другому. Все содействует умеренным законам, все возрастает против жестоких законов.

* Наблюдения доказывают, что в свободных странах преступления более редки и уголовные законы более мягки; все понятия находятся в тесной между собой связи. Свободные страны – это те, где права человека уважаются и где, стало быть, законы справедливы. Оскорбление же человечности чрезмерной строгостью служит явным доказательством того, что достоинство человеческое не признается, что гражданского достоинства не существует, что законодатель есть полновластный властелин, распоряжающийся рабами и немилосердно карающий их по произволу свое прихоти. Итак, в заключение я требую отмены смертной казни.*

Ох, как наглядно демонстрирует актуальность этой речи вся нынешняя ситуация в Китае, направленная на борьбу с коррупционизмом.... не правда ли?

Полную речь М. Робеспьера об отмене смертной казни можно прочитать в переводе Никифорова Л.К. Издание 1906 г. М.: Типография Т-ва Сытина И.Д.

Та же страстность и убедительность Робеспьера звучат в его речи «Ещё раз против интриганов»:

«Покажем одновременно глубокую мудрость и непобедимую энергию. И я готов один противостоять интриганам. Они могут меня убить, но и один , пока я буду жив, я буду страшен всем интриганам... В руках членов Конвента скипетр разума. Нам остался лишь один выбор, или стать трусливыми рабами клики, или умереть зп свободу. Нет, клянусь, моя родина не станет рабыней какого-нибудь Брауншвейга или других, ему подобных. Мы сумеем умереть, если нужно мы все умрем!»

Все красноречие Робеспьера изобилует ораторскими приемами, но,  в тоже время, и строгой логикой  его выступлений. Это хорошо видно  на примере речи Робеспьера  «О Конституции», где  четко прослеживается, как главная идея, высказанная во введении, развертывается в изложении и заключается в выводах речи (заключение).

«Граждане, вам предлагают отложить обсуждение Декларации прав и перейти к обсуждению формы правления, дабы французский народ был более сильно и настоятельно заинтересован в защите своей свободы, дабы французский народ получил конституцию, которая представляла бы собою систему обороны.

Граждане, французский народ и так имеет все основания предпочесть смерть под руинами родины сделке с тиранами. Французский народ не знает, какую форму правления ему могут дать, если отложить в сторону Декларацию прав. Но он знает, что он уже имеет одну Декларацию прав; это он знает хорошо. Поставьте на ее место другую, поставьте другую, более совершенную.

Граждане, признаюсь вам… (Шум). Нет надобности нарушать все правила, устранить из республиканской конституции Декларацию прав, и все это только для того, чтобы образовать правительство. Нет надобности отделить бессмертные принципы от конституции. Декларация прав содержит все, что нужно для того, чтобы сражаться на смерть против заговора тиранов. Я говорю, что французский народ уже утвердил принципы человечества, важные принципы справедливости, в предыдущей декларации, которую вы должны поставить во главе конституции, если вы не хотите заменить эту декларацию другою, более совершенною. Я говорю, что в настоящий момент французский народ не знает, какую конституцию вы ему готовите. Создайте для него такую конституцию, которая стоила бы того, чтобы все люди ее защищали. Ваша нынешняя конституция останется в силе до тех пор, пока нация не примет другой.

Обсуждение конституции, которая должна закрепить благоденствие народа, есть священный акт, перед которым должны умолкнуть все страсти. Я должен заявить Собранию, что в мои намерения не входило возбуждать страсти, что я жаловался не на шум в Собрании вообще, а на то, что несколько раз меня неприятным образом прерывали.

Граждане, возвращаясь к обсуждению, скажу, что я убежден в том, что все граждане хотят конституцию. Уже по одной этой причине нельзя довольствоваться тем, что несколько человек образуют правительство. Честолюбие ставит себе целью создание такой конституции, которая была бы ему удобна. Что касается нас, я думаю, что мы хотим иметь хорошую конституцию.

Человеческий род разделяется на два класса, на тех, кто угнетает народы, и на тех, кто любит свободу. Одни хотят иметь деспотическую конституцию. Другие хотели бы иметь свободную конституцию, основанную на счастье всех и каждого в отдельности; они хотели бы, чтобы конституция была составлена всеми ими и носила бы демократическое наименование. Есть такие, которые хотели бы, чтобы она была монархией или аристократическим правлением. Они думают только о себе, а не о народном праве, не о счастии человечества.

Конечно, мы все хотим такую конституцию, о которой я говорил вначале, конституцию республиканскую, конституцию, основанную на вечных принципах разума и человечества. Чтобы осуществить такую конституцию, надо начать с провозглашения вечных прав человечества. Ибо, как бы ни была чиста душа законодателя, как бы она ни была свободна от страстей, от духа клики и от честолюбивых замыслов, законодатель обязан отчитываться перед народом о своем поведении. Он должен поэтому самому себе предписать определенные правила; эти правила, это принципы справедливости, заключенные в неотъемлемых правах человека и гражданина.

Мы заявили нации, что абсолютно необходимо предпослать Декларацию прав человека конституционным законам, которые мы собираемся дать народу, дабы все граждане могли убедиться в том, что мы, законодатели, облеченные большими полномочиями, действительно даем народу права, соответствующие священным правам человека. Мы тогда признали, что мы сами должны иметь перед глазами образец свободной конституции, дабы нас не могли ввести в заблуждение ни предрассудки, ни страсти».

К слову,  жизнь Робеспьера оборвалась 28 июля 1794 года  на гильотине...

Как бы в продолжение темы смертной казни, советую почитать исторический роман про Бориса Годунова - приближенного Ивана Грозного. Может это поможет пролить свет на события, происходившие двумя веками ранее и даст ответ на один из спорных моментов истории - убивал ли царь своего сына...

На этом пока все. До новых встреч на страницах блога http://rithelp.ru/!