Захотелось, вдруг, что-то вспомнить…

Кристина
Ничего не принимайте близко к сердцу. Немногое на свете долго бывает важным.

Приветствую тебя мой, дорогой читатель, на блоге «Жизнь и философия»!

Есть такое поверье – человек молод, пока молодо его сердце. От себя добавлю – и пока целы кости. Только вот это молодое сердце толкает нас порой на необдуманные, а порой и роковые поступки.

Так случилось однажды и со мной…

В тот теплый солнечный денек, в самом начале лета, 5 –го июня (дата эта отчетливо врежется в мою память, как полоса, разделяющая жизнь на две половинки – до и после), как бы банально это не звучало – ничто не предвещало беды.

С утра я возилась в саду, пытаясь придать даче вид, соответствующий этому времени года. Дочка моя, 9-ти месяцев от роду, ползала по траве и нежилась в лучах природного «солярия». Сын пропадал с друзьями, играя в футбол, как и подобает 10-тилетнему пацану.

Уже ближе к вечеру, собираясь практически домой, сын предложил мне прогуляться в лес, дабы я просмотрела, как он катается на   канате, натянутом меж двух деревьев.

Ну что я могу сказать?...  Красивое зрелище!

Мальчишки, словно обезьянки, крепко уцепившись своими молодыми, проворными ручонками в эту прочную веревку, ловко перескакивали с одного дерева на другое. Было в этом что-то первозданное, необузданное, дерзкое…

Проникшись этим зрелищем, я почему-то решила, что и я так могу, на миг забыв,

- что мне далеко не 15, и уж тем более, не 10 лет;

- что я мать  двоих детей, один из которых на тот момент был грудной;

- что вес мой отличается не то, что от мальчишеского, даже от собственной нормы на пару десятков килограмм,

Я уцепилась руками за канат и…

непонятный и неприятный звук раздался у меня  в ушах.

«Я сломала ногу», не осознавая, а, просто констатируя факт, сказала я сыну.

Для большей убедительности своего безрассудства, надо отметить, что находились мы глубоко в лесу, где нет, не то, что подъездных путей, там даже тропинки малохоженные. И при всем при том, при мне была моя дочь (если Вы помните, 9-тимесячный грудной ребенок).

Пока сын с друзьями бегал за помощью, я одна, беспомощная осталась наедине с дочерью, которая в силу своего возраста не понимала, что происходит, а я не осознавала до конца, в силу своего шокового состояния и, окружающим нас, лесом.

Уже предвидя, что кормить я больше не смогу, я улеглась на землю (хотя понятно, что стоять я так уже не могла), обняла ребенка и приложила его к груди,  пытаясь с молоком передать ей свое покаяние в том, что так неожиданно и глупо прервалась наша  связь.

Я отчетливо помню эту, щемящее сердце, тишину окружающей природы, когда кажется, что ни один листик не трепещет, а наблюдает  за естественной церемонией единения матери и дитя. Я отчетливо помню, что я осознавала, что  это будет последний день, когда я кормлю своего ребенка грудью.

Так вдвоем с ней, лежа на земле, мы и ждали прихода помощи.

Что касается помощи, то здесь повествование уместно вести в двух «руслах»: помощь психологическая и помощь медицинская.

Первая помощь мне была оказана в лице отца, который практически на руках вынес меня из леса и помогал в процессе всего лечения и реабилитации; мужа, который взял на себя всю заботу о грудном ребенке. А лечение, скажу я вам, немного опережая события, растянулось практически на год.

Ну, естественно, мама. Хоть она меня и кормила грудью всего месяц, от этого ее забота и переживания не стали меньше. Даже сейчас, вспоминая, по прошествии уже 5 лет, сердце сжимается от того, сколько я доставила ей тревог и волнений. Кто хочет -  тот поймет!

Что касается моего лечения, то здесь долгая история.

Кто-то подумает – какая ерунда – перелом…. Месяц – и все зажило. Как бы не так….

2 недели я только ходила в гипсе, который мне, практически, ничем не помог…

Простите меня за мой дилетантский язык повествования о медицинских процедурах. Наверняка он был необходим и, естественно, что-то дал в плане срастания костей. Но этого оказалось мало. Через две недели мне сделали повторную операцию и…, опять это не принесло желаемых результатов.

Нога, в районе лодыжки, срастаться не хотела.

Через месяц доктор принял решение – поставить аппарат Илизарова.

Поставил…. Оказалось, что одна спица проходит не очень удачно и не позволяет, тем самым, одному пальцу сгибаться-разгибаться.

Еще одна операция. Пускай не такая серьезная, но все равно – это переживания, это наркоз.

Отходила я с этим аппаратом положенное время и что вы думаете?

Этого опять оказалось недостаточно…

Как я понимаю, при падении мои кости практически раскрошились, и для полного срастания мне оказалось просто не хватает их.

Чтобы восполнить пробел – доктор решил взять их у меня из… бедра.

Опять операция. Серьезная. Со спинальным наркозом, когда ты все видишь и кажется, что даже чувствуешь. Это ужасное состояние, когда тебе вводят наркоз и постепенно начинают неметь ноги, испытать не пожелала бы, как говорится, даже врагу.

Головой ты понимаешь, что вот они, хочется ими подвигать, проверить все ли в порядке, а сделать этого не можешь.

И вот их начинают пилить, стучать по ним молотком. Хорошо есть такое изобретение, как снотворное и  кислородная маска. Мне разрешил заснуть на некоторое время. Длилась эта операция, если мне не изменяет память, не менее 5 часов. Но это только моя сторона правды.

А каково врачу провести эти 5 часов на ногах, выполняя подчас микроскопическую работу в виде соединения сосудов и т.п. Ему нельзя уставать, нельзя ошибиться, ведь в его руках самое драгоценное, что есть у человека – жизнь. И не надо смеяться. Сегодня это была моя, для вас ничего не значащая, жизнь, а ведь завтра может быть и ваша….

Здесь надо отдать должное и низкий поклон им за их нелегкий, ответственный и такой важный, для каждого из нас, труд.

Но вот вроде бы и позади очередная операция. Опять гипс, костыли. Где-то только в феврале месяце следующего года я поменяла гипс на поддерживающий сапожок, а костыли – на трость. Только к началу следующего лета я смогла более-менее передвигаться «на своих двоих» (наверное, для того, чтобы опять «загреметь» в больницу). Но это уже другая история.

Потом были 2 года инвалидности.

Сейчас от этого всего остались только рубцы и, периодически, появляющаяся опухоль в районе перелома.

Это была полоса, длиной в 2 года, которая где-то надломила мою жизнь и заставила по-другому посмотреть на нее, переоценить ее. Правда, справедливости ради надо отметить, что этой переоценки хватило ровно на период бездействия.

Не зря, наверное, говорят, если человек ломает ноги - ему надо остановиться, не спешить. Это время для раздумий. Правда, до чего довели меня мои долгие раздумья - это тоже уже другая история.

Долгое время я даже на машине боялась ездить, опасаясь аварий и переломов, не говоря уже о езде на велосипеде и т.п.

Но и это прошло, забылось.

Полезу ли я еще на «канатную дорогу»? Отнюдь. Но страх отступил. Значит, сердце пока молодо и, значит, я еще молода. И впереди много лет счастливой жизни!

Берегите себя!!!